Ананьев Владимир Шк-инт33
Письмо сквозь время от сверстника из 1941 – 1945 гг.
На дворе 2019 год. Закончился очередной учебный год, родители получили заслуженный отпуск, и мы всей семьей решили поехать на родину моего отца в небольшую деревню под Санкт-Петербургом. Тут у него остался дом, который был передан ему по наследству от бабушки. Предвкушая интересные каникулы, мы собрались в путь.
Старый дом оказался добротным, но все же требовал ухода. Собрав все необходимое, мы приступили ремонту. Весело жужжала пила, по дому носился запах свежеструганных досок и краски. И вот, когда пришло время снять косяки дверей, чтобы заменить их на новые, я вдруг увидел, как из-за косяка торчит кусок старой просаленной бумаги. Мне стало интересно, и я аккуратно вынул этот листок, который едва не развалился у меня в руках. На нем была надпись: «Август 1943 года. Через время к потомкам».
«Здравствуй, мой потомок! Сегодня 22 августа 1943 года. Уже два долгих и тяжелых года войны за спиной, и мне кажется, что она никогда не кончится!.. На улицах творится страшное – немцы ведут себя, как дома, за малейшее сопротивление – избиение или расстрел, работа в нечеловеческих условиях и неважно, кто ты – ребенок или старик… а скоро зима, холод и голод. В прошлую зиму моя семья потеряла младшего брата и сестру – они не смогли пережить это страшное время!
Господи, как я хочу видеть над своей головой чистое небо, в котором не мелькают немецкие бомбардировщики, голубую даль, не затянутую дымом пожарищ; как я хочу услышать спокойный шум дубрав, нежные переливы речки, смех малых ребятишек, беззаботно бегающих по улицам нашей деревни, или просто ТИШИНУ, благословенную тишину!
Я желаю тебе, мой потомок, мирно жить на свободной земле! И чтобы это случилось, я, Виталий Фролов, семнадцатилетний солдат, буду бить эту фашистскую гадину до последнего вздоха, до последнего стука сердца в своей груди!»
Я понял, что письмо написал мой прадед, Виталий Иванович Фролов, который умер через 10 лет после Великой Победы – сказались боевые раны.
Передо мной ярко и живо пронеслись, как кадры кинохроники, картины, о которых я прочитал: дым, разрушенные деревни, умирающие люди, слезы, горе, плач и мой предок, семнадцатилетний поседевший мальчишка, стиснув зубы, строчит пулеметной очередью по фашистам за мать, отца, братьев, сестер… и за меня.
Ананьев Владимир
Школа-интернат 33